Арнольд Оя: «Мы победили!»
«Агро-Информ» № 1 (255) январь 2020.
Рубрика: «К 75-летию Победы»
Год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. 2020-й объявлен в России годом Памяти и Славы.
Одна из самых памятных дат в отечественной истории – 27 января 1944 года, день снятия блокады Ленинграда. Эта военная операция принесла освобождение города на Неве и спасение миллионов его жителей. Арнольд Данилович Оя из Кинеля – участник тех событий, в течение осады защищал Дорогу жизни и удерживал тонкую нить связи блокадного города с Большой землей. В этот день он вспоминает о своих однополчанах.
ДО ЛЕТЧИКА НЕ ХВАТИЛО ЧЕТЫРЕХ САНТИМЕТРОВ
Резные наличники, ажур на фронтонах и карнизах – дом семьи Оя в Кинеле на своем порядке самый приметный. Сразу видно – хозяин знатно владеет и топором, и стамеской, и лобзиком. Больше полувека назад этот дом от фундамента до конька крыши Арнольд Оя поднял сам. Он до сих пор стоит крепко: ни сруб не покосился, ни крыша не прохудилась. Два года строил, всю душу в него вложил. Столярному делу мастер обучился перед самой войной в Красноярском ПТУ. Поработать тогда не довелось. После окончания училища вся группа получила повестки на фронт. Разбросала однокашников война, потом уже ни с кем не довелось свидеться.
– Нас привезли на большой сортировочный пункт на Урале, который находился в лесу. Уже на второй день нас стали определять по родам войск. Я хотел пойти в летчики. Не взяли: сказали, ростом не вышел. Не хватило четырех сантиметров. И меня определили в пехоту. Кого-то сразу отправили на фронт, кого-то оставили учиться в школе сержантского состава, в том числе и меня. Полгода провел в учебке. А потом – на фронт, – вспоминает ветеран. – Три года длилась моя военная дорога. Это не просто так поехать куда-то прогуляться и вернуться, а идти – на смерть, через силу, где пешком, где ползком, сквозь пули и взрывы... Да, тяжко досталась нам эта победа.
ХУТОРСКОЕ ДЕТСТВО
Арнольд Данилович Оя живет в Кинеле, а по рождению он сибиряк. На фронте выходцы из Сибири славились несгибаемой волей, бесстрашием, умением выживать в любых условиях. Видимо, поэтому в какое бы пекло ни забрасывала война, выходил целым и невредимым. Бывал ранен, контужен, но никогда в госпитале не лежал.
– Подлатают в медсанчасти – я снова вставал под ружье, – вспоминает он. – Все заживало как на собаке.
Ветеран о своей фронтовой жизни рассказывает с юмором. А родился он в самой что ни на есть глуши – практически в тайге. Его семья жила на хуторе в Манском районе Красноярской области.
– Мой отец эстонец. Его принудительно переселили в Сибирь. Но он там выжил, завел семью, дом, хозяйство. Хутор родителей стоял на реке Мана, в 6 километрах от Енисея. Конечно, мы там были не одни. С одной стороны, в полутора километрах от нашего хутора, жила латышская семья Карлус. С другой у нас в соседях была семья белорусов, тоже хутор. И дальше – целая цепочка таких поселений, – рассказывает Арнольд Оя.
Родители крестьянствовали. Пахали, сеяли, мяли лен. Коровы были, лошади. Мать, Анна Ивановна, и ткала, и шила. Все сама, при свечке. В семье было 6 детей. Арнольд – четвертый. Если перед ним детям давали русские имена: Елена, Леонид, Максим, то Арнольда отец назвал на эстонский манер. Все дети на хуторе были при деле: хлеб растили, за живностью ухаживали. А мальчишки еще и охотились с малых лет.
Арнольд после школы поступил в ПТУ. Решил учиться на столяра: больно хорошо владел инструментом.
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
После учебки Арнольд Оя попал в 925-й Эстонский стрелковый ордена Красной Звезды полк 249-й Эстонской стрелковой Краснознаменной дивизии 2-го Прибалтийского фронта, который был сформирован как национальное формирование. Ее костяк составили бывшие офицеры эстонской армии, служащие истребительных батальонов, укомплектованных добровольцами из числа жителей Эстонии, эстонцы, проживавшие в СССР до 1940 года, и советские партийные работники, эвакуировавшиеся в начале войны в глубь Советского Союза. В составе дивизии около 80 процентов этнические эстонцы, 20 – воины других национальностей. Оя при поступлении получил звание сержанта, под его начало поставили 12 солдат.
– Под Ленинградом мы охраняли Дорогу жизни через Ладогу. Наш пятачок постоянно обстреливался. Немец бил с моря дальнобойными. У них непристрельный огонь был. Просто пугали, но иногда шальные снаряды попадали в цель. В день около 20 бомб бросали на Ладогу. Первое время не мог привыкнуть, было страшно. Как немцы начнут бомбить – земля дрожит, свет меркнет. Бывалые фронтовики уже по звуку могли определить, куда летит бомба. Потом я тоже стал различать: если близко должно рвануть, бомба визжит, – вспоминает ветеран. – Один раз я сам попал в переплет. Была поздняя осень, но лед все никак не устанавливался: каждый раз после обстрела стояло ледовое крошево. Поэтому Ладогу переплывали на катере. И вот раз в наше судно попала мина. Помню взрыв, катер накренился, и я лечу. Тогда все там погибли. А мне дважды повезло. Меня выбросило из судна взрывной волной, и я упал на льдину, которая заморозилась в два сложения и была достаточно большой по площади. Поэтому удержала меня. Ко мне подоспел катер, пока я не замерз: тогда уже хорошо подмораживало, а на мне была мокрая одежда.
ДО РЕЙХСТАГА НЕ ДОШЕЛ...
Сегодня Арнольду Даниловичу Оя 95 лет, но свой боевой путь он помнит в деталях. Расстояния маршей, названия населенных пунктов, куда вступали советские войска – все живо и ярко в его воспоминаниях. После Ленинграда полк, где служил Оя, вступил на территорию Эстонской ССР. Здесь стратегическое значение имели сражения за горы Синимяэ (в переводе – Синие горы). Решающие бои с 26 по 30 июля 1944 года получили название «Кровавые жернова Синих гор».
– Я там своего земляка потерял. Он был родом из Белоречки. Освобождали хутор, где было домов пять, не больше. Мы шли с горы. Вокруг рос кустарник. Прочесывали местность. Я шел прямо на ворота. Приказ был идти по кустам, скрываясь. А мой земляк как-то неудачно вывернулся из кустов, и его тут же насмерть застрелили. Остальные все живые. Мы сразу дали очередь из пулемета, и все – немец замолчал, дело было кончено, – рассказывает ветеран. – Все понимали, что война идет к концу. Старались сохранить каждого солдата. Жизнь человека всегда была в цене. Каждый командир старался своих бойцов держать. Ведь это его честь. На Синих горах меня тоже ранило. Но ничего – залатали, и дальше пошел.
После Эстонии была Латвия, потом Литва, откуда выбивали группировки вермахта. В апреле 1945 года Арнольд Оя получил свою первую награду – медаль «За Отвагу». В приказе главнокомандующего говорится: «...Арнольд Оя в боях при освобождении советской Латвии с 17 по 23 марта 1945 года, будучи старшиной 3-й пулеметной роты, полностью обеспечил роту боеприпасами и продовольствием. Невзирая на артиллерийско-минометный огонь, по открытой местности лично сам доставлял все необходимое для ведения боя на огневые позиции. На обратном пути выносил раненых воинов вместе с их оружием. Своим мужеством и самоотверженностью способствовал успеху роты в бою».
Оя вспоминает, что в походе по Прибалтике многие вражеские группировки сдавались без боя, лишь некоторые оказывали сопротивление. Один раз снаряд упал на блиндаж, где находилось 20 человек состава. Все похватали одежду и оружие, чтобы отражать нападение, и выскочили, а личные вещи остались. Тогда сгорели все фотографии, которые Арнольд Оя сделал на Ладоге. Обо всем, что происходило на фронте, ветеран рассказывает с улыбкой. Даже те моменты, когда он находился на волоске от смерти...
– Раз меня контузило. Потом бойцы нашли. С меня планшет сорвало и отбросило на несколько метров. До взрыва я услышал, что летит бомба, и по звуку понял – близехонько со мной ляжет. И успел нырнуть в низину. Взорвалось метрах в 12. Меня оглушило и засыпало песком. Одна сторона лица, которой припал к земле, была чистая, другая – в оспинах от горячего песка. В медсанбате очистили все, перевязали: дня три приходил в себя. Потом еще с полмесяца лечился. И все, уже был готов идти дальше.
Арнольд Оя дошел в составе 2-го Прибалтийского фронта до Восточной Пруссии. Там и застала их весть о победе.
– До Рейхстага не дошел, – печалится ветеран. – Но мы победили!
ОСТАНОВИЛИСЬ РОВНО ПОСЕРЕДИНЕ – В КИНЕЛЕ
Арнольд Оя не сразу вернулся домой. Его полк отправили в Ленинград, где и расформировали. Старшину-сибиряка вместе с тремя сержантами оставили для обучения новоприбывших солдат. Только в 1947 году он приехал в родной Красноярск. Но уже через год отправился учиться в Калининградское военное училище. Там он нашел свою вторую половину и женился.
После окончания училища получил звание лейтенанта и был направлен на военную службу в пограничные войска на Дальний Восток. Его общий армейский стаж – 12 лет. После Оя вышел в отставку и стал строить мирную жизнь.
– Мы с женой долго не могли прийти к одному мнению: я хотел вернуться в Красноярск, а она тянула в центр. Остановились ровно посередине – в Кинеле. Приехали сюда весной, когда цвели сады. Такой аромат от цветущей вишни... Не удержался и согласился здесь пустить корни. 30 лет проработал на одном производственном комбинате: строил железную дорогу.
Свой парадный костюм Арнольд Данилович надевает только по особым случаям. У ветерана – вся грудь в наградах. Орден Отечественной войны I степени, орден Маршала Жукова, медали «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», много юбилейных. Не счесть и мирных наград. Главной своей наградой фронтовик считает первую медаль «За Отвагу»: она боевая...
Много тяжелых испытаний выпало на долю Арнольда Ои, из всех он выходил с честью. И сегодня защитник Дороги жизни не сдается недугу и возрасту. Выражение «Сталь можно согнуть, человеческую волю – никогда» о нем – сибиряке, офицере, фронтовике.
Татьяна ДАВЫДОВА
Фото: Евгений ЛИТВИНОВ
